По материалам Dazed & Confused

Малобюджетные картины оккупированы блокбастерами со всех сторон; поэтому нужно выезжать за счёт задумки. Один из таких фильмов в 2014 ‎— «Стрингер». Премьера на больших экранах Великобритании и США состоялась 31 октября и, надеемся, что скромный бюджет в 8 миллионов долларов удастся окупить. В главной роли ‎— Джейк Джилленхол ‎— он играл принца Персии и героя-любовника в фильме «Любовь и другие лекарства». В определённый момент карьеры у актёра произошла смена ориентиров: начиная с 2011, он решил повторить путь Мэттью МакКонахи, променяв романтические комедии и тинейджерские блокбастеры на весьма приличное кино. Из недавнего ‎— это полицейский боевик «Патруль», с нынче модным эффектом любительской съёмки, и триллер «Пленницы», где Хью Джекман играет персонажа куда более уязвимого, чем Росомаха.

«Стрингер» выставляет напоказ захудалый пласт своей под-профессии: тех, чья работа начинается в полночь ‎(в оригинале фильм так и называется ‎— «Nightcrawler»). Это они делают снимки и ведут репортажи с места преступления для утренних новостей. Персонаж Джейка ‎— скользкий и сухопарый предприимчивый фрилансер с камерой. Он приходит к выводу: «если есть кровь ‎— значит будет шоу!» ‎— и со временем превращает это в свою мантру, пододвигая видеокамеру из Best Buy всё ближе и ближе к месту преступления. Визуально резко, фильм сотрясает ‎— вы никогда не видели Лос-Анджелес таким ‎— кино по-настоящему тревожит и заставляет задуматься о тонкой грани между этикой и развлечением. Все говорят о насилии в телесериалах и тв-программах, а как же новости? Стоит ли актуальность информации таких жертв?

Правда о том, как эти новости собирают, чтобы мы были «в курсе событий», может отличаться от ваших предположений. “Ночные” стрингеры часто реагируют на полицейскую рацию до того, как патрульные успеют включить сирену, порою оказываясь на месте раньше для нескольких фото или съёмки сюжета. Как и с любой работой, должен существовать определённый профессионализм, но, что ни говори, специальность до конца не изучена и не имеет чётких правил.

---

Трейлер фильма «Nightcrawler».  Надеемся, он дойдёт и до нашего проката.

---

Один из таких фотографов ‎— Александр Гитмэн. «Страсть к этой работе ‎— результат глубокой любви к Лос-Анджелесу» ‎— говорит Александр. «Я всегда был одержим изображением таких вещей через фото и видеосъёмку». В мире стрингеров он оказался ещё в школе, через знакомого, и с 2010 года Александр выезжает с полицейскими и пожарными на вызовы, становясь свидетелем бесчисленного количества смертей. «Поначалу я просто ездил с другом из-за волнующих ощущений, а потом уже начал брать с собой камеру».

Персонаж Джейка оказывается в этом мире из-за его прибыльности. По крайней мере, ему так кажется. Здесь и вправду можно заработать много денег?

Александр Гитмэн: Это конкурентный сегмент. Да, существуют ребята вроде Джейка. Нужно очень быстро приезжать на вызов, быть трудоголиком. Если ты оперативен и посвящаешь этому много времени ‎— тогда ты добьёшься успеха. Даже если кто-то просто больной на голову и не имеет разумных причин для работы здесь, если такой человек посвящает этому много времени ‎— всё будет хорошо. И с деньгами в том числе.

А расскажи про таких психопатов

Александр Гитмэн: Такие же, как и в любой работе. Некоторые и впрямь грубы, несносны по отношению к гражданским службам, и они сталкиваются с последствиями, получая меньше доступа. Остальных сплачивает алчность таких парней: если кто-то продаёт много снимков, то у других не будет работы, поскольку тв и интернету достаточно одного репортажа.

Можешь привести примеры такого нахальства?

Александр Гитмэн: Существуют определённые рамки ‎— например, когда копы проводят линию места преступления, которую нельзя пересекать, когда там находятся органы. Много парней игнорируют это и прибывают БУКВАЛЬНО на место преступления для отличных снимков. Также, когда некоторые едут слишком быстро на вызов; иногда и быстрее копов.

В фильме есть сцена, в которой Джейк пересекают желтую ленточку и проникает в дом, где только что произошло преступление. Оказавшись внутри, он ставит семейное фото на холодильник возле следов от пуль для пущей драматичности снимка.

Александр Гитмэн: Это не надумано, так бывает.

Как складываются отношения с копами, когда ты приезжаешь на место преступления?

Александр Гитмэн: Есть копы, которым такое внимание по вкусу. Им нравится, когда их снимают. Это определённо повышает их самомнение, стимулирует эго. В этом нет ничего плохого, что-то вроде признания их работы. Есть и те, кому не по душе такая история. Они не хотят видеть тебя рядом. Некоторым не нравится, когда их снимают. Пожарные ‎— вот, кому это по душе больше других. Им нравится внимание. Но, окажись в гуще событий, и они тебя буквально могут сбить, потому что выполняют свою работу.

Дело рук лос-анджелеского поджигателя Гарри Буркхарта. Фото: Александр Гитмэн.

Cамые неприятные случаи, которые вам доводилось увидеть?

Александр Гитмэн: После года или двух ты насмотрелся на всё, что могло произойти даже в зоне военных действий. Когда люди не могут выбраться из пожаров; пьяные водители, попадающие в ужасные аварии и сбивающие пешеходов. Пожары и аварии — это самое ужасное.

Довелось увидеть много смертей?

Александр Гитмэн: Массу. Когда делаешь фотографию чего-то подобного, то пытаешься отдалиться от происходящего. Сосредотачиваешься на запечатлении момента больше, чем на самой трагедии. Камера — некий щит или одеяло между тобой и настоящими эмоциями, реакцией на происходящее. Я оглядываюсь назад и понимаю, что это ненормально (смеётся). Чувства исчезают, уходит сострадание. 

Чувствуете вину?

Александр Гитмэн: Может быть. Но люди, подделывающие что-то для лучшего снимка или сюжета, должны это чувствовать больше. Нужно учитывать моменты, когда некоторые не хотят показывать своего лица для фото или видео. Мои коллеги очень вежливы в таких случаях; обычно берут во внимание пожелания людей.

Какие ощущения испытываете, проезжая мимо и видя всё это?

Александр Гитмэн: Ищу лучшее обзорное место или лучшую историю, чем в прошлый раз. У тебя иммунитет к адреналину, если ты постоянно находишься под впечатлением. Плана не существует; ты просто приезжаешь туда, и сцена продолжается так, как ей было суждено продолжаться. 

Можете ли вы сказать, что это вызывает зависимость?

Александр Гитмэн: Если ты адреналиновый наркоман, то вызывает. Очень сильную: «Я сфотографировал это! Хочу фотографировать ещё больше». Голод есть. Иногда неделями ничего не случается. Определённые видео или снимки продаются лучше, а другие всем безразличны. Две-три недели не было ничего интересного для новостей. Вдруг что-то случается. Как вы можете винить человека за то, что он радуется ужасному событию, ведь оно принесёт ему много денег, так как это ‎— его работа?

С места аварии. Фото: Александр Гитмэн.

Насколько правдиво утверждение: «Ужасающие новости привлекают людей?»

Александр Гитмэн: Одно из немногих верных утверждений. Вопрос в том, что продастся. А продаются именно такие истории.

Персонаж Джейка продаёт фотографии журналистке из утренних новостей по следующей значимости — насколько жертвы были богаты и месту происшествия ‎—  лучше, когда в «белом», обеспеченном районе. Она испытывает меньший интерес к историям о людях из более бедных районов или к людям другой расы. Так оно и есть?

Александр Гитмэн: Именно. Если перестрелка состоялась в гетто, где живёт мало белых людей — особенно, если мы говорим про чёрные кварталы — к сюжету испытывают меньший интерес в плане цены. Возможно, ты даже и не пытаешься продать материал задорого, а они всё равно не купят. «Это не продастся» ‎— вот и всё тут. Допустим, репортаж с ограблением в «белом», приличном районе, в особенности, если хозяева были дома во время преступления — это отличный сюжет, его легко продать.

Что вы думаете по этому поводу?

Александр Гитмэн: Новости заказывают музыку; они освещают события. Дело не в парнях, которые фотографируют. Причина в рейтинге — они каким-то образом чувствуют, какая история выстрелит, вычисляя аудиторию по демографическому принципу, опрашивая людей, узнавая их тревоги — опираются на смесь подобных цифр. Я не имею права их осуждать. Большинство стрингеров даже не смотрят новости. Им всё равно (смеётся). Продано — сделано. Думаем о завтра, ложимся спать (смеётся).

Слышали когда-нибудь о преступлениях в домах знаменитостей?

Александр Гитмэн: Да, слыхал. Однажды ограбили Линдсей Лохан. Меня там не было, поэтому сложно прокомментировать. Стрингеры не хотят ассоциироваться с папарацци, потому что они прикладывают намного больше усилий к работе, но получают меньше.

За фотографии Линдсей Лохан платят больше, чем за вашу работу. Так в чём преимущество стрингеров перед папарацци?

Александр Гитмэн: Моя профессия захватывает; острые ощущения от просмотра чего-то безумно интересного дороже денег, которые можно получить за меньшие труды или меньшие временные затраты. Ребята очень трудятся, но потом гордятся своей работой. Мы всегда в цейтноте.  Должны привезти свой репортаж на телеканал быстрее, чем твой соперник. Заключаем сделки за счёт дополнительных историй: «Я тебе дам ещё один сюжет, если ты купишь этот репортаж». Вуаля, конкурент остаётся не у дел.

Думаю, вам фильм понравится.

Александр Гитмэн: Я уверен. Скорее всего, многие стрингеры скажут: «Нет, я не буду смотреть. Они нас дураками выставят», — однако всё равно пойдут и в тайне глянут (смеётся).

Другие фото Александра можно посмотреть на его странице во Flickr.